"Власть боится проявления всего национального".
Кому помешала Царица Сузге.
Руководительница Комитета Независимости Татарстана Аида Абдрахманова в интервью Русской службе Радио Свобода и Сибирь. Реалии рассказала о похищении памятника Сибирской царице Сузге ханым. Она также прокомментировала отношение российских властей к увековечиванию памяти национальных героев нерусских народов, которое в Москве нередко воспринимают как «угрозу целостности и стабильности страны» из-за роста национального самосознания.
Бронзовая скульптура царице Сузге весом 850 килограмм и высотой 2,75 метра стоимостью 4,2 млн рублей исчезла 30 июля под Тобольском практически под покровом ночи: замок на металлических воротах оказался вскрыт, а сама Сузге, стоявшая на участке, похищена. 61-летняя Луиза Шамсутдинова, одна из инициаторов увековечивания памяти любимой жены грозного сибирского хана Кучума, видела, как увозили скульптуру, записала номера машин похитителей и вызвала полицию. Сотрудники остановили воров на посту ДПС и отпустили. А потом проверяли документы самой Шамсутдиновой до тех пор, пока похитители не скрылись в неизвестном направлении.
Текст: проект "Окно"
" – Про завоевание Сибири открыто писали до 2010-х годов, сейчас об этом стараются умалчивать, а обсуждение конкретных исторических личностей считают или историческим экстремизмом или разжиганием межрегиональной розни, – говорит руководительница Комитета Независимости Татарстана Аида Абдрахманова. – Власть боится проявления всего национального и старается изменить исторический нарратив, преподносит, что завоеваний не было, а народы добровольно входили в состав России.
По ее мнению, возведение памятника героям и выдающимся личностям, завоеванных (нерусских) народов, проживающих на территории нынешней Российской Федерации, воспринимается государством как "исторический экстремизм" и "разжигание межнациональной розни" только потому, что "представители этих народов не забывают истинную историю своих предков и хотят пронести достоверные предания новым поколениям. Но такая правда не устраивает российскую власть", считает Абдрахманова.
...
– При этом установка памятника Ивану Грозному в Астрахани и Вологде, Сталину, Дзержинскому во многих городах, или взять возведенный в Казани храм-памятник воинам, павшим захватчикам при взятии Казани в 1552 году, не приравнивается российской властью к разжиганию какой либо розни между народами, к неуважению памяти потомков репрессированных людей и т.д. А памятника защитникам Казани, который татарское национальное движение и организации требуют на протяжении многих лет, как не было, так и нет, – констатирует она.
...
– Власти, по-видимому, боятся не просто установки памятника, а того, что за ней стоит попытка изменить исторический нарратив, поставить "другую" героическую фигуру, отличную от канонизированной версии российской истории, и таким образом – усилить этнические/региональные настроения, что может восприниматься как угроза стабильности российского государства, – считает Аида Абдрахманова. – Российское государство сегодня жёстко контролирует исторический дискурс – особенно темы, касающиеся целостности страны и формирования Российской империи, СССР и современной России. С 2022 года приняты и ужесточены законы, которые карают за "дискредитацию России" и "искажение исторической правды" – прежде всего о Второй мировой войне, но на практике они применяются шире, в том числе к оценкам колониальной и имперской политики. Любые публичные заявления о том, что те или иные территории были завоёваны, колонизированы, насильственно присоединены, нередко трактуются как подрыв единства российского общества или "экстремизм".
Ссылка на полную статью на Радио.Свободы здесь:
Ссылка на полную статью на Сибирь.Реалии:
Инфоотдел Комитета Независимости Татарстана
Head of the Tatarstan Independence Committee Aida Abdrakhmanova gave an interview to Radio Liberty’s Russian Service and Sibir.Realii about the abduction of the monument to the Siberian Queen Suzge Khanim. She also commented on the attitude of the Russian authorities toward commemorating national heroes of non-Russian peoples — a practice often perceived in Moscow as “a threat to the integrity and stability of the country” due to the growing sense of national identity.
A bronze sculpture of Queen Suzge, weighing 850 kilograms and standing 2.75 meters tall, valued at 4.2 million rubles, disappeared on July 30 near Tobolsk, practically under the cover of night: the padlock on the metal gate was broken, and Suzge herself, who had stood on the site, was stolen. Sixty-one-year-old Luiza Shamsutdinova, one of the initiators of commemorating the beloved wife of the formidable Siberian Khan Kuchum, saw how the sculpture was being taken away, wrote down the license plate numbers of the kidnappers’ vehicles, and called the police. Officers stopped the thieves at a traffic police checkpoint — and released them. Later, they spent time checking Shamsutdinova’s documents until the perpetrators disappeared in an unknown direction.
Text: Project “Window”
“Until the 2010s, the conquest of Siberia was written about openly; now, they try to avoid mentioning it, and discussions of specific historical figures are often labeled as either ‘historical extremism’ or ‘incitement of interregional discord,’” says Aida Abdrakhmanova, head of the Committee for the Independence of Tatarstan. “The authorities fear any manifestation of national identity and are trying to rewrite the historical narrative — portraying that there were no conquests and that peoples joined Russia voluntarily.”
According to her, the erection of monuments to heroes and prominent figures of conquered (non-Russian) peoples living within the modern Russian Federation is regarded by the state as “historical extremism” and “incitement of ethnic hatred” solely because “representatives of these peoples do not forget the true history of their ancestors and wish to pass on authentic traditions to new generations. But such truth does not suit the Russian authorities,” Abdrakhmanova believes.
“At the same time, the installation of monuments to Ivan the Terrible in Astrakhan and Vologda, to Stalin and Dzerzhinsky in many cities, or, for example, the construction in Kazan of a memorial church honoring the warriors who died as invaders during the capture of Kazan in 1552, is not considered by the Russian authorities as inciting hostility between peoples or disrespecting the memory of the descendants of repressed people. But a monument to the defenders of Kazan, which the Tatar national movement and organizations have been demanding for many years, still does not exist,” she notes.
“Apparently, the authorities fear not just the installation of a monument, but what it symbolizes — an attempt to change the historical narrative, to introduce a ‘different’ heroic figure distinct from the canonized version of Russian history, and thus to strengthen ethnic or regional sentiments, which may be perceived as a threat to the stability of the Russian state,” says Aida Abdrakhmanova. “Today, the Russian state tightly controls the historical discourse — especially topics concerning the country’s integrity and the formation of the Russian Empire, the USSR, and modern Russia. Since 2022, laws have been adopted and toughened that punish for ‘discrediting Russia’ and for ‘distorting historical truth’ — primarily about World War II, but in practice, they are applied much more broadly, including to assessments of colonial and imperial policies. Any public statements that certain territories were conquered, colonized, or forcibly annexed are often treated as undermining the unity of Russian society or as ‘extremism.’”
Full article on Radio Liberty (Russian Service):
🔗 https://www.svoboda.org/a/vlast-boitsya-proyavleniya-vsego-natsionalnogo-komu-pomeshala-tsaritsa-suzge-/33585295.html
Full article on Sibir.Realii:
🔗 https://www.sibreal.org/a/vlast-boitsya-proyavleniya-vsego-natsionalnogo-komu-pomeshala-tsaritsa-suzge-/33585293.html
Information Department of the Tatarstan Independence Committee
Комментарии
Отправить комментарий